Папа_Джастифай, 46 - 10 мая 2011 12:47

SEARCH

Все началось с обещания:
«Пока я жив, я буду защищать тебя».

Той темной ночью я взял лестницу и приставил ее к окну твоей комнаты. Ты не спала.
На окне стояла железная решетка, и ты была за ней, как затворница, а я был больше похож на кающегося грешника, чем на рыцаря, когда шептал тебе нежности и касался твоих пальчиков. Ты сказала, что променяла бы восход солнца на возможность быть со мной рядом.
Для меня ты была и солнцем и луной.
Я схватил прутья решетки и вырвал ее из каменной стены, и хотя я разодрал до костей пальцы, я не почувствовал этого, но пришел к тебе и лег с тобой в темноте, в полной тишине, и твое тело было белым как лунный свет.

Утром, когда я уже ушел, а ты еще спала, слуга раздвинул шторы и увидел, что простыни и подушки испачканы кровью. Скоро все поняли, что кто-то был с тобой в комнате, и началась суета.
Ты была неверной. Ты была предательницей. Тебя должны были сжечь.
Много раз твой повелитель и мой Король с тяжелым сердцем приговаривал тебя к сожжению. Много раз я спасал тебя, сражаясь с твоими палачами вместо Короля, который, будучи главным судьей, не мог отстоять собственную жену.

Меня зовут Ланселот.
- Ланселот де Лак, - сказала ты, сражая меня своим телом.

Я был твоим причалом. Я был глубокими водами, где ты могла быть невесомой. Я был зеркалом, в котором ты отражалась. Ты держала меня в своих руках.

То, что ты была замужем за другим, ничего для меня не значило. Да и что более важно – мертвый брак или живая страсть? Ты никогда не ставила личное счастье выше общественного долга, ты всего лишь хотела, чтобы счастье было частью этого – взгляд из окна, трещинка в корпусе – чтобы иногда ты могла расслабиться, обнажиться, искупаться во мне.
Не было случая, чтобы он позвал тебя, и ты не ответила. Все, о чем ты просила – возможность не отвечать, если не просят.
Тогда ты звала меня, и я был быстрее ястреба.

Я спасал тебя от огня, но не мог спасти от огня, горящего у нас под ногами. Много раз мы отворачивались друг от друга с гордыми лицами и ледяными сердцами, и только наши ноги, которые выжигали следы на камнях, предавали нас.
- Когда-нибудь это нас погубит, - говорила ты, и твои губы сжимались, разжигая огонь во мне.
Но как это могло погубить нас, когда это было нами? Мы стали этой любовью. Мы были не любовниками. Мы были любовью.

Твоя суть – под моей кожей. Моя кровь – в твоих венах. Твой член – в моем влагалище. Моя грудь колышется под твоим платьем. Мое оружие – на твоем плече. Твоими нежными ножками я стою на земле. В моих латах я одет не более чем в твою сорочку, и когда ты укладываешь свои волосы – ты укладываешь их вокруг моей головы. Твои глаза зеленые. Мои карие. Когда я смотрю твоими глазами, я вижу ярко-зеленые поляны. Когда ты забираешься под мою сетчатку, ты видишь плеск форели в озере.
Я могу поднять тебя одной рукой, но ты держишь меня на кончиках пальцев. Прошлой ночью, разозлившись, ты разбила мне губу, а потом рыдала над царапиной.
Я не ранен, если ты не ранишь меня.
Я слаб, если ты не моя сила.

• 
• 
•