Кирилл, 46 - 21 декабря 2012 09:10

В комнате повисло тяжёлое молчание, и мне показалось, что пришло время переходить к активным действиям. «У тебя парень есть?» - тупо, но по законам жанра, выдавил я, краем глаза пялясь на её аппетитную грудь. Лена долго рассматривала меня, с такой душевностью и материнской заботой, что мне даже захотелось припасть к её сиськам, но она ни с того ни с сего начала ржать. Она прямо - таки умирала от смеха, откидывалась на спину и так дрыгала ногами, что я несколько раз увидел её трусы. «Не ссы, он в другом городе живёт, наливай» - ответила она, немного успокоившись, но, посмотрев на моё удручённое лицо, закатилась по новой. С каждым новым приступом гомерического хохота моей возлюбленной, перспектива поебстись отдалялась всё дальше и дальше, и мне стало грустно. Я отлично понимал, что смеётся она надо мной, а хуле, сижу, как мудак, нормальный пацан давно бы уже замацал её за все места, а я чего-то там про парня спрашиваю. Мудило, спросил бы ещё, как она относится к творчеству Крылова!

Но тут в мою безнадежную ситуацию вмешался мистер пиздатый случай: Лена неожиданно перестала смеяться, и с перекошенным лицом спросила, где туалет. Я довёл её до ванной, а сам решил немного прибраться в комнате. По звукам, доносившимся из ванны, я понимал, что моя любимая мощно и безудержно блюёт. Потом всё резко стихло, и через полчаса тишины и неудачных попыток докричаться до Лены, я принял решение сломать дверь, тем более что запиралась она на самодельный крючок.

Увиденное привело меня в состояние шока. Подобный шок я испытал однажды в нашей районной библиотеке. Помню, нам задали «Войну и мир» и я, ничего не подозревающий, попросил, стою, жду. И тут, значит, покряхтывая, выходит библиотекарша и плюхает передо мной четыре потёртых тома невъебических размеров. Я говорю такой, похолодев, типа, чё за хуйня? А она такая: «Лев Николаич. Война и мир». Не, я конечно понимаю, что книга, там, друг и без неё как без рук, но так то вот нахуя было делать? У меня реально, как и сейчас, засосало под ложечкой, волосы встали дыбом, а по телу прокатилась волна первобытного ужаса. Хотя, то, что я увидел сейчас, было гораздо страшнее.

В унитазе лежал огромный, не смытый кусок говна, но не он явился причиной моего шока, а рвотные массы, которые были повсюду: на стенах, зеркале, стиральной машине, в самой ванной, на спине у Лены, в её волосах и даже, блять, на потолке. Сама она застыла в какой-то неестественной позе: её верхняя часть тела находилась в ванной, а жопа с ногами - снаружи, как будто она пыталась залезть в неё целиком, но неожиданно застряла или потеряла сознание, или может быть даже умерла. Колготки с трусами висели на уровне колен, измазанные то ли говном, то ли блевотиной.

Я поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует, и услышал в ответ что-то нечленораздельное. Я переспросил и Лена начала выдавать звуки, похожие на те, которые издаёт пластинка, если включить самую медленную скорость. Раза с третьего я, наконец-то понял, что она посылала кого-то «наааааахххуууууй», меня или кого-то невидимого, не знаю.
- Тебе плохо?
- Нннаааыааааыхххуууууй....
- Может скорую вызвать?
- Нннаааыааааыхххуууууй....
- А чё делать то?
- Нннаааыааааыхххуууууй....
В воздухе стоял омерзительный запах говна, блевотины, клея, водки и Лениных подмышек. Но это меня не остановило. Я задрал её школьное платье и увидел жопу, Господи, так близко и настоящая женская жопа! С пиздой! «Нннаааыааааыхххууууй» - снова промычала Лена. В конце концов, на хуй, так на хуй! Судорожными движениями я расстегнул брюки, встал на колени и неумело сунул хуй в Лену, по самое, не побоюсь этого сравнения, «нехочу». «Нннаааыааааыхххууууй!». Я зажал пальцами нос, чтобы запах не мешал наслаждаться самым счастливым моментом моей довольно таки скучной жизни. Пизда была большой и хуй немного болтался, но всё таки, это была пизда. Самая что ни на есть настоящая скользкая пизда! «Нннаааыааааыхххууууй!», - повторяла Лена снова и снова, но мне было похуй...

Во время нашей ебли Лену ещё несколько раз тошнило, но это даже добавляло пикантности происходящему, к тому же в эти моменты пизда её сильно сжималась и как бы пыталась вытолкнуть из себя мой хуй, от чего удовольствие только усиливалось.

В перерывах между еблей я бродил по квартире и курил одну за одной, нечеловеческая радость переполняла моё сердце, хотелось позвать всех своих знакомых, показать им Лену и рассказывать, рассказывать, рассказывать. Мне хотелось выскочить на балкон и орать об этом на всю улицу: «Знайте суки! Я её выебал! Вы все ёбанные неудачники, а я её выебал, но я всё равно люблю вас!».

После четвёртой палки я понял, что выебал не только Лену, но и все свои накопившиеся обиды: Олю с колечком из детского сада, всех недальновидных героинь своих ядовитых басен, в том числе и Наташу, такую мокрую, липкую, «взрослую», источавшую не известный волнующий аромат, который меня больше не интересовал.

• 
• 
•