Кирилл, 46 - 21 декабря 2012 09:11

А вот это уже был удар по яйцам. «Но как же так, йопта!? Ведь он жеж! Тебя ж бля!? С друзьями ж!? А яж ведь!» - всё это не укладывалось в моей голове, и без того плохо соображающей и гудевшей после недавней битвы. Мы остановились, она попросила сигарету, очень по-взрослому затянулась и сказала: «Ты вряд ли это поймёшь. Сначала мне было очень не приятно и даже противно, но потом.... Эти руки, такие тёплые и сильные, там, у меня, внизу... тебе этого никогда не понять... Филин поёт? Хи-хи. Небеса из серебряных звёзд? Присели на мох, ха-ха-ха! А ты знаешь, что такое Федины руки, дурашка?». Блядь, я знаю, что такое Федин локоть, сука!

Я схватил какой-то первый попавшийся на глаза обрезок трубы и ударил её. Дважды. По голове. Оттащил за гаражи, наспех раздел. Трусики Наташи были насквозь мокрыми и липкими, источавшими не знакомый мне, но очень приятный аромат.... Именно такая ацкая картина пронеслась в моей отбитой голове, пока я пытался поднять с земли, присыпанный листвой, кусок арматуры. К счастью, железяка оказалась намертво приваренной к гаражу.

Я кинул Наташин портфель на землю, развернулся и пошёл домой. «Ты что, обиделся? Не обижайся!» - крикнула она мне в спину. Да уж чё уж там, конечно, хуле тут обижаться! Будет тебе и филин и небеса из серебряных звёзд, сука! Я шёл домой, едва сдерживая слёзы, для завершённости момента не хватало только проливного дождя, заливающего моё разбитое скосоёбленное лицо. Мощные, кровоточащие строки, полные боли и сарказма, рвались из груди наружу, складываясь в ядовитейшую из моих басен. На пизда, удавись! Ты млела под его рукой? Теперь дрочи его ногой! Пришёл мудак с большим веслом, И сгрёб все звёзды с неба он! А филин грустный под кустом, Лежит убитый тем веслом! А вот уже и завершающие строчки, хлёсткие, безжалостные, добивающие, словно контрольный выстрел в голову: ты сердце филину сожгла, так хуй тебе в торец, овца!

Вручил на следующий день, по традиции, перед первым уроком, с очень грустной многозначительной рожей, как на похоронах. По классу прокатилась волна шепота и кто-то снова пошутил про «ёбнутого Крылова». Наташа улыбнулась, не читая, разорвала басню на маленькие кусочки, и швырнула всё это в моё изуродованное вселенским страданием лицо. Мне опять захотелось схватить какой-нибудь первый попавшийся на глаза обрезок трубы, но я, собрав волю в кулак, молча пошёл к себе на заднюю парту.
Примерно через месяц после этих событий, в нашем 8 «Б» и появилась та самая Лена Малышева, с баночкой, сиськами, похотливыми бёдрами и радостным беззаботным смехом. Я уже пришёл в себя после последнего облома и без оглядки, с головой кинулся в пучину новых любовных отношений. Жили мы в соседних домах, и однажды после уроков я пригласил её в гости посмотреть мою коллекцию вкладышей с суперменом. Лена ответила, что супермен ей в пизду не впился, и главное, чтобы было чё забухать. Сказано - сделано.
Мы уютно расположились на диване в гостиной и включили телевизор. Лена вынула из сумки баночку и сделала несколько глубоких вдохов. «Будешь?», - спросила она, тыча банкой в моё счастливое лицо. Я почувствовал резкий запах клея, вежливо отказался и отправился на поиски папиного бухла. Вернулся я с неплохим уловом: полбутылки портвейна и почти целый пузырь «пшеничной»!

Моя новая любовь заметно повеселела и в три захода прикончила портвейн, прямо из горлышка. Мы разлили водку, а Лена сказала, что её лучше всего занюхивать клеем, и снова полезла открывать свою волшебную баночку. Что ещё отчётливо врезалось в память, так это отвратительный запах её подмышек, просто какая-то смесь говна и дешёвого одеколона. Тем не менее, хуй мой всё ещё продолжал стоять, и я, выпив водки, пододвинулся к ней поближе.

• 
• 
•