ir-ma sun, 56 - 22 февраля 2015 13:07

Сказ о спасённом Соколе

Шел по дороге усталый и безсмысленный богатырь (он так о себе думал последнее время), едва переставляя ноги. Шел к Вещему Лесу, посидеть там, на заветном пеньке, подумать. Как давно его богатырская востребованность упала ниже некуда. Его соотечественники, ради которых он берег в своем сердце дух их Рода - Правды, одурманенные красивыми картинками, ринулись в поток приукрашенной лжи и безконечого потреблядства, превращаясь в придатки своих же вещей.
Ему было больно, смотреть в их пустеющие глаза, знать, как помочь и быть невостребованным.
Мудрое сердце, воинское искусство и святые глаза в этом сильном теле шли в надежде к тому лесу за находчивостью и Правдой.
Но вдруг, он каким-то звериным чутьем услышал едва различимый стон. Богатырь заспешил на этот звук, ускоряя шаги. И вот совсем скоро он увидел странную кучу мусора, от которой и раздавался этот, то ли стон, то ли плач. Эта гора мусора, неизвестно как взявшаяся здесь и откуда напоминала свалку басурманских, не наших, бумажек, пакетов, брошенных вещей, деталей каких-то устройств и машин, объедков и других мертвых "диковинок". Именно из этой кучи и шел стон.
Богатырь стал быстро и лихорадочно раскидывать в стороны эту кучу, добираясь до стона. Совсем скоро он заметил едва шевелящееся крыло птицы, грязной и побитой. Расчистив это место, он высвободил ее и обнаружил, что это потрепанный сокол. Невероятно, он впервые видел эту гордую птицу в таком состоянии. Богатырь взял ее на руки, бережно очистил от лишнего мусора и увидел слабую и упавшую ему на ладонь голову, с закрытыми и плачущими глазами.
- Ты кто и чей? - спросил его богатырь, оживляя его руками воина.
Едва поднимая голову, еле дыша, птица ответила:
- Я уже и не помню.
- Э, брат, а ведь придется вспомнить и выбираться отсюда! Ты Сокол!
- Неужели., это правда? - простонала больная птица.
- Пошли скорее отсюда, - сказал богатырь, продолжая отогревать птицу и насыщая ее своей силой.
И чем дальше они отходили от этого места, тем быстрее приходил в себя сокол.
Вскоре они дошли до Вещего Леса, где богатырь быстро нашел излучину двух знакомых ему ручьев с волшебной водой. Он положил израненного и больного сокола на траву, зачерпнул ладонями из ручья с мертвой водой и окропил ей раны и ссадины на теле и крыльях у своего нового друга. Раны на глазах стали заживать и исчезать. Затем он сходил к ручью с живой водой и, заговорив ее, дал напиться соколу, а оставшейся омыл его тело и крылья. Птица прямо таки на глазах стала оперяться здоровыми перьями, тело наливалось силой и подвижностью. Глаза у сокола засветились пробуждающейся жизнью.
- Что это было со мной - спросил выздоравливающий сокол, встряхивая крыльями.
- Ты, брат, увлекся чужеземным, и оно чуть не погубило тебя, - ответил богатырь. - Едва не потерял все корни своего Рода и его естества.
- Что же мне делать?
- Вот сейчас и узнаем на заветной поляне в нашем Вещем Лесу.
Богатырь пробирался знакомыми ему тропками, а сокол терпеливо сидел у него на плече. Лес неожиданно расступился, открывая живописную поляну в самой гуще, как специально обустроенную для возможности побыть в уединении на свободном пространстве. На краю поляны стояла группа пеньков, образовав своего рода круг, где можно было удобно присесть. Богатырь усадил сокола на один из пеньков, а сам устроился напротив и сказал:
- А теперь закрой глаза и прислушайся в себе к ответу от Вещего Леса на твои вопросы. - И сам, закрыв глаза, погрузился в свои думы.
Не сразу, через какое-то время сокол стал ощущать пространство леса не как леса, а что-то безплотное, и в котором непостижимым образом присутствовало так много всего, что и слов-то подобрать трудно. Он чувствовал, как энергия его вопроса мечется в этом пространстве, и то там, то там соприкасается с оживающими ответами, как вспышками озарений - пониманий, еще до всяких слов. Он неожиданно увидел себя воплощенным символом величественного народа, пришедшего со звезд на эту землю, и в разные времена он был среди этих людей Человеком, а лихие годины воплощенной, гордой и смелой птицей - соколом. Это было какое-то неразрывное единство одного в другом. Все больше и больше он вспоминал, вспоминал, и в нем просыпалась огромная сила и гордость за свою принадлежность к этому Роду, росла в его сердце, с узнаванием своего Достоинства и возможностей Человека - Творца, как основания на Земле того самого Творца - Вершителя.
Перед его внутренним взором, в пространстве, проплывали картины истории и тех моментов, где он увлекался ложью паразитов, впадал в летаргию и лень, забывал заветы предков, и сдавал, сдавал, предавал традиции своего Рода, превращаясь в удобную куклу для манипуляций другими. Слезы отчаянья накрывали его от осознания того, да как же так можно было ослепнуть и поступиться СоВестью творца, разменяв все это на пустышки? Много и много еще разных моментов он переживал на этом пне, которые после, много лет будут догонять его прояснением того, что он, и кто он, и где его Путь!
А сквозь это всё пробивалась неудержимая Сила той Правды, ради которой он и был на этой Земле. И эта Сила пускала в нем корни, омывала каждую клеточку, озаряя ясностью и несокрушимой уверенностью - ЧТО ДЕЛАТЬ! В нем еще ожила какая-то нерушимая и постоянно присутствующая связь с той сокровенной сутью самого Существования от самого Рамхата, через его Род и до него самого, всегда при нем и величайшей Мудрости и Любви.
Он открыл глаза, встал с пенька уже человеком, и свежими глазами увидел лес, в котором было ВСЁ, чтобы творить его жизнь силой своей творческой Мудрости, которую сейчас он понимал, как завет возродить свой Род!

• 
• 
•