Tusya, 43 - 20 марта 2008 10:54

– Да, блять! Ну и приятели у Малыша. Ты откуда тут взялся, мудила? Алё! Вы что, жрали тут? Чо эт за банки? А это чо? Ну-ка, повернись. Мама дорогая. Нахуя ж вентилятор-то к жопе примотал, Икар, блять! Смотри не зашибись! Ха-ха-ха!

Карлсон, наконец, пришел в себя, и представился. Что нихуя он не Икар, и тем более не мудила, а просто мужчина в полном расцвете сил, сокращенно – Карлсон. И не останавливаясь, продолжил, что ничего в своей жизни (а повидал он немало), не видел он прекраснее и милее, чем девушка, стоящая сейчас перед ним. Высказав всё это, он опустился на одно колено и нежно прикоснулся губами к руке домработницы. Девушка, в жизни своей не слыхавшая ничего более романтичного, чем «Давай сегодня попробуем в жопу» или «Полижи мне яйца», была несколько шокирована. Она не знала, как себя повести в данной ситуации, и ничего лучше не придумала, чем поступить чисто интуитивно. Она опустилась на колени и попыталась зубами расстегнуть молнию на штанишках Карлсона. Но тот был настолько мал ростом, что домработнице пришлось бы просто лечь на пол, чтобы совершить этот свой отработанный годами приём.

– Что вы! Что вы, не надо. Я вовсе не то имел в виду! Вернее, именно это я и имел в виду… господи, что я говорю. Постойте! Ну, я вас прошу, не надо, – скороговоркой выкрикивал Карлсон, бегая по комнате и пытаясь ускользнуть от преследующей его девушки.
– Послушайте меня, ради бога… Стойте! Всё! Хватит! Слышите!

В этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвался Малыш в сопровождении бездомного и грязного пса. Пространство наполнилось оглушительным и восторженным лаем, а вместе с ним каким-то еле уловимым чувством радости и счастья.

– Нашёл! Нашёл! Самую вонючую и самую грязную! Полгорода обыскал, блять! Ой, извиняюсь, – кричал из прихожей Малыш.

***

Вечером родители Малыша, его сестра и старший брат, были слегка шокированы присутствием в квартире четвероногого супостата. Недельный запас продуктов был съеден, кругом виднелись кучки радостно наваленной кладки и пахнущие аммиаком лужицы. Не говоря уже про ободранные обои и истерзанную обувь. Родители удалились в спальню на семейный совет.

– Малыш, подойди ко мне, – позвал папа.
– Да, пап.
– Мы тут с мамой решили тебе подарок сделать. Монитор тебе присмотрели, и эту… как её… видеокарту. И ещё телефон мобильный. Так что…
– Пап, а может, пёсика, а? Давай пёсика оставим. Пожалуйста.

Папа почесал затылок, посмотрел на жену и добавил, уже менее уверенно:
– Так это… велосипед ещё, ну и чего ты в прошлом году просил…
– Железную дорогу? Свою плазму в детской?
– Ну, да…
– Нет, папа. Или пёсик, или мужик с вентилятором в моей комнате жить будет! В полном расцвете сил, предупреждаю!

Тут уже мама не выдержала. С одной стороны, наличие пёсика гарантировало ей стопроцентное обладание норковым полушубком, но с другой, всё-таки психическое здоровье ребёнка, знаете ли… а если мужик реально существует? Мама взвесила все за и против, строго посмотрела на сына и спросила:
– Где он? Где этот твой мужик с вентилятором?
– У меня в комнате! Пойдёмте, я вас познакомлю! – закричал Малыш и потянул родителей за руки в детскую…

***

Бронзовый закат над Норрмальмом. Что может быть загадочнее и прекраснее. Вдалеке, над крышами домов, поблескивают в лучах заходящего солнца величественные шпили Гальма-Стана. Остров Святого Духа, между двумя мостами, словно между разведёнными в стороны ногами красавицы, втиснутый в самое лоно озера Мёларен. Любоваться этим можно каждый вечер из окна детской. У раскрытого настежь окна стоит девушка. В руке у неё платок, а глаза наполнены слезами. Она машет платком кому-то там, в этом бронзовом мареве, прощаясь. Может быть, навсегда.

Малыш подвёл родителей к распахнутому окну. Все затаили дыхание, наслаждаясь видом, открывшимся их взору.
– Где он? – шепотом спросила мама.
Девушка, не отрывая взгляда от буйствующего в свете заката Стокгольма, тихо прошептала в ответ:
– Он улетел… но обещал вернуться… милый, милый…

• 
• 
•