этонея, 51 - 29 сентября 2008 13:56

Белая свобода.
В холодный вечер, в чаще белой,
Где воет ветер темноты,
С душой свободы, символ смелый
И грации, и красоты,

Легонько в снег вступая лапой,
Волчица белая идёт.
Не назовёшь её ты слабой,
Но сильной враг лишь назовёт.

Вдыхает свежий воздух леса,
И мелодичный ветра вой,
Как бы волшебная завеса,
Закроет раны за собой.

Не одиноко ей, не страшно,
Пускай она совсем одна.
Глобально что – уже неважно.
Так почему она грустна?

Она была всегда отважной,
И не молчала, если вдруг
Несправедливость круто, важно
Заполоняла всё вокруг.

Вожак был серый и тщеславный,
Лишь за наживу воевал.
Сказала, что конец бесславный
Его в грядущем ожидал,

Что не знал ни волчьей чести,
Ни гордости, и боль не знал,
Всегда он слышал голос лести…
И он за то её изгнал.

И волки стаи – что за крысы! –
Смирились, не сказав ни слова,
Что сердце было? Лишь огрызок!
Но было то для них не ново.

Теперь она, как странник вечный,
Свободой дышит и живет,
Где вдалеке мерцают свечи –
Там, одинокая, бредёт.

Но так и лучше – одинокой
Бежать по чаще лишь вперёд,
И с неизвестностью далёкой
Шагать, и время пусть идёт,

Чем жить среди пороков, лести,
Среди предательства и лжи,
Не видеть, не слыхать о чести,
Не знать, что истины важны…

Но это что? Вдали сверкнуло.
То свет из окон – там село,
А, значит, люди. Не минуло
То время, не прошло ль оно,

Не сжалились ли люди-звери?
Иль всё ещё стреляют в них?
Нет у зверей для них доверья,
Пускай боятся их самих.

Но вдруг свершилось? Может, чудо
Произошло за пару лет?
Проверить нужно! И оттуда,
Из леса, курс держа на свет,

Волчица белая шагала,
Чтобы узнать, каков народ,
Судьба, быть может, изменила
Сердца всех тех, кто там живёт?

Но вышла только из-за тени,
Как вдруг поднялся шум и крик,
Охотник выбежал, все – в сени,
Огонь в руках тотчас возник.

Волчица с огорчённым взором
Укрылась от людей в тени,
Что жили за сосновым бором,
Не изменились все они…

Всё так же злы и кровожадны,
И без причин – ружьё с плеча,
Как волки – все до жертвы жадны,
Секира сзади палача.

Остановившись только в чаще,
Волчица вскинула главу.
Уже не билось сердце чаще –
Она лишь слышала молву.

И грустно стало, и тоскливо:
Увы, ничто не изменить!
Зевнула Белая лениво.
Осталось лишь идти и жить!

Вот снег пошёл, и скрыл волчицу,
Бегущую всегда вперёд.
Не осветИт печаль зарница,
И вряд ли кто её поймёт…

• 
• 
•