Проснулся я часа в два ночи от храпа Юрки, нашего другана. Храпел он заливисто и с каким-то кряком, как будто с утиным манком в зубах. Проворочавшись час без сна, я стал замечать, что в этот храп вливается другой, потом третий, и уже казалось, что вокруг ходят десяток Юрок и крякают прямо над ухом!!! Становилось немного жутковато. Я осторожненько выглянул из палатки и обалдел: на полянке, перед нашим лагерем табуном ходили селезни, прилетевшие на Юркин храп, и дружно крякали, вызывая Юрку для совместного спаривания! Один, самый бойкий, и, по видимому, самый страждущий утиного тела, поперся в палатку к Юрке и, наверное, уже приступил к своему таинству любви, но тут Юрок и проснулся! Селезень, не ожидавший такого коварства от «брата по оружию», попытался было взлететь, но заблудившись в дебрях брезента, лишь стал добивать свою жертву половых домоганий, крыльями. Жертва, отбивалась как могла, но спросонья никак не могла понять, какой же коварный зверь покусился на его честь и стал вытеснять монстра к выходу, прикрывшись одеялом и защищая причинное место от предполагаемых зубов и когтей насильника. Насильник бил крыльями и неистово орал, видимо решив, что его самого хотят лишить чести! Битва закончилась тем, что селезень нашел свободное пространство между клапанами палатки и растворился в утреннем тумане, окрашенном девственно-читыми пастельными тонами кремового, розового, оранжевого и невесть еще какими волшебными цветами. Пора было подниматься на рыбалку.
Продолжение следует.
